— Да ты гильзы мешками закупаешь, Дад, — говорил внизу, вскобяной лавке своим звучным голосом Джордж Миддлер, подталкивая к Даду черезприлавок коробки «ремингтонов». — За счет города, что ль?

Шутка была старая. Несколько лет назад Дад предъявил ордерна покупку двух тысяч патронов двадцать второго калибра с полыми наконечниками,и Билл Нортон угрюмо послал его куда подальше.

— Ну, — отвечал Дад, — ты ж знаешь, это дело — чистой водыслужба обществу, Джордж.

Вот. Вон та здоровая, жирная, хромающая на заднюю лапу будетДжордж Миддлер. В пасти она держала что-то, с виду напоминавшее разодраннуюцыплячью печенку.

— Иди сюда, Джордж. Вот так, — сказал Дад и нажал курок.

Его 22-й отозвался равнодушно, недраматично, но крыса двараза перекувырнулась и лежала, подергиваясь. Полые наконечники — вот в чемфокус. Дад собирался в один прекрасный день обзавестись крупнокалиберным оружием— 45-м калибром или «магнумом» и поглядеть, что будет твориться с маленькимимерзавцами.

Теперь следующую. Эта будет той маленькой шлюшкой РутиКрокетт — той, что ходит в школу без лифчика и всякий раз, как Дад проходитмимо, сдавленно хихикает, толкая приятельниц локтем в бок. Бэнг. До свиданья,Рути. Крысы как сумасшедшие прыснули в дальний конец свалки, ища защиты, нораньше, чем они исчезли, Дад уложил шесть тварей — хорошая утренняя охота. Еслион вылезет из кресла и пойдет посмотреть на них, окажется, что клещи бегут состывающих трупиков как… как… ну, как крысы с тонущего корабля. Это вдругпоказалось Даду восхитительно забавным. Запрокинув странно вздернутую голову,он откинулся на горб и разразился долгим, громким, спазматическим смехом, а огоньтем временем прокрадывался сквозь мусор цепкими хваткими оранжевыми пальцами.Жизнь, несомненно, была прекрасна.

11

12:00.

Возвестив время ленча во всех трех школах и приветствуяполдень, отзвучал свои двадцать секунд громкий городской гудок. Лоренс Крокетт,второй выборный в Уделе, владелец «Южномэнского страхового общества и торговлинедвижимостью Крокетта» отложил книгу, которую читал («Сексуальные рабыСатаны») и поставил по гудку часы. Он подошел к двери и повесил на шторкутабличку «Вернусь в час дня». Заведенный им порядок вещей не менялся. Онотправится в кафе «Экселлент», съест пару чизбургеров с гарниром, выпьет чашкукофе и, покуривая «Уильям Пенн», поглазеет на ноги Полины.

Он тряхнул дверную ручку, чтобы убедиться, защелкнулся лизамок, и ушел по Джойнтер-авеню к центру. На углу он остановился и посмотрелнаверх, на дом Марстена. Там на подъездной дороге стояла машина — он так ивидел ее, сверкающую и блестящую. От этого где-то в груди зашевелился тоненькийчервячок беспокойства. Около года назад он продал дом Марстена вместе сДеревенской Лоханью в комплексной сделке. Это была самая загадочная сделка вего жизни, а в свое время ему приходилось заключать сделки довольно странные.Владелец стоявшей там наверху машины, по всей вероятности, звался Стрейкером.Р.Т. Стрейкер. Как раз нынче утром Крокетт получил от этого Стрейкера кое-чтопо почте.

Чуть больше года назад, мерцающим июльским полднем,упомянутый субъект подъехал к конторе Крокетта. Он вылез из машины и, прежде,чем зайти внутрь, секунду постоял на тротуаре — высокий мужчина, одетый,несмотря на дневную жару, в деловой костюм-тройку. Он был лыс, как биллиардныйшар и так же не потел. Под прямой черной чертой бровей в темных углублениях,которые в угловатой поверхности лица мог бы прорыть бур, прятались глазницы.Мужчина нес тонкий черный дипломат. Когда Стрейкер вошел, Ларри был в контореодин: трудившаяся у него часть дня секретарша — фолмутская девчонка с самымвосхитительным бюстом и попкой, к каким вам только удавалось приклеитьсявзглядом — после обеда работала у юриста с «Гэйтс Фоллз».

Лысый мужчина уселся на стул для клиентов, положил дипломатна колени и вперил глаза в Ларри Крокетта. Выражение этих глаз прочесть былоневозможно, и это встревожило Ларри. Ему нравилось прочитывать желания клиентав его младенчески голубых или карих глазах еще до того, как человек раскроетрот. Этот мужчина не задержался, чтобы разглядеть фотоснимки местнойнедвижимости, прикрепленные к информационному стенду, не сделал попытки пожатьЛарри руку, не представился, не сказал даже «Привет!».

— Чем могу служить? — спросил Ларри.

— Меня прислали купить в вашем столь прелестном городке домпод жилье и учреждение под бизнес, — сказал лысый. Говорил он настолькобесстрастно и невыразительно, что Ларри подумал о записанных на магнитофонобъявлениях, которые слышишь, набрав номер бюро погоды.

— Ну… э-э… замечательно, — сказал Ларри. — У нас естьнесколько отличных домов, которые…

— Это ни к чему, — сказал лысый, поднимая руку, чтобы Ларризамолчал.

Ларри с замиранием сердца отметил, что пальцы у этого человекана удивление длинные — казалось, в среднем пальце от основания до кончика дюймачетыре, а то и пять.

— Учреждение под бизнес — это дом позади здания ГородскогоОфиса. Он выходит в парк.

— Да-а, поработать можно. Вообще-то это былафабрика-прачечная. Год назад сломалась. Действительно хорошее место, если…

— Дом под жилье, — не обращая на него внимания продолжаллысый, — зовется в городе домом Марстена.

Ларри слишком долго занимался торговлей недвижимостью, чтобыего лицо отразило его чувства — чувства совершенно ошеломленного человека.

— Вот как?

— Да. Меня зовут Стрейкер. Ричард Трокетт Стрейкер. Всебумаги будут на мое имя.

— Очень хорошо, — сказал Ларри. Человек этот не шутил,сомневаться не приходилось. — Цена, которую мы запрашиваем за дом Марстена —четырнадцать тысяч долларов, хотя я думаю, моих клиентов можно будет убедитьнемного снизить ее. Что касается старой прачечной…

— Не пойдет. Я уполномочен заплатить один доллар.

— Один…? — Ларри вздернул голову так, как делает тот, комуне удалось расслышать что-то правильно.

— Да. Прошу внимания.

Длинные пальцы Стрейкера расстегнули замки дипломата,открыли его и извлекли оттуда несколько документов, сложенных в голубуюпрозрачную папку. Ларри Крокетт, хмурясь, наблюдал за ним.

— Прочтите, пожалуйста. Это сэкономит время.

Ларри большим пальцем отогнул голубую пластиковую обложку ис видом человека, умиротворяющего дурака, взглянул на первый лист. Его взглядскользил слева направо от силы секунду, а потом что-то приковало его к себе.

Стрейкер едва заметно улыбнулся. Он полез в карман пиджака,достал плоский золотой портсигар и выбрал сигарету. Он размял ее, потомприкурил от спички. Контору заполнил терпкий аромат турецкого табака, ивентилятор разогнал дым.